Aa Aa Aa
Aa Aa Aa
Aa Aa Aa
Обычная версия
Научная деятельность

Через Урал в Америку и обратно. Часть II

290-летию Великой Северной экспедиции посвящается


  Исследователь Сибири и Урала Иоганн Гмелин


Одним из тех, кто помог Г.А. Демидову на первых порах с организацией его ботанического сада, был натуралист Иоганн Гмелин (1709-1755), ещё один выдающийся учёный, участвовавший в Великой Северной экспедиции. В 1734 г. Гмелин встречался с Демидовым в Соликамске и помог ему составить планировку сада, посоветовал, где приобрести семена южных растений и настоятельно рекомендовал собрать полную коллекцию уральской флоры. Это обстоятельство ставило перед Г.А. Демидовым по-настоящему научную задачу – представить всю уральскую флору в одном месте.



Портет И. Гмелина и титул его книги "Флора Сибири" 1751 г..jpg


Портет И. Гмелина и титул его книги "Флора Сибири", 1751 г.




За десять лет Иоганн Гмелин объехал большую часть Сибири. Его главным занятием и стало изучение сибирской флоры и фауны, он собирал коллекции растений, птиц, рыб и зверей, много времени уделял сбору минералов, описанию руд и горных разработок, занимался определением месторождений полезных ископаемых. Благодаря усилиям Гмелина в экспедиции была создана замечательная для своего времени метеорологическая сеть. Он принял участие и в разработке некоторых теоретических положений геологической науки, в частности проблемы ископаемых организмов и развития современного рельефа Земли. Высокую оценку географов получили исследования Гмелином карста и вечной мерзлоты. Флористические наблюдения учёного в сибирском путешествии нашли своё завершение в монументальном четырёхтомном труде «Флора Сибири», в котором содержались интересные наблюдения над процессами адаптации растений к условиям внешней среды. Эти мысли учёного, наряду с наблюдениями над изменчивостью видовых признаков у животных под воздействием окружающей среды, свидетельствовали о наличии во взглядах Иоганна Гмелина зачатков эволюционных воззрений, что позволяет ставить его в один ряд с другими предшественниками Чарльза Дарвина в России.




Нижнетагильский завод в 1750-е гг..jpg


Нижнетагильский завод в 1750-е гг.




В 1742 г. обратный путь учёного из Сибири проходил через уральские заводы Акинфия Никитича Демидова. Здесь И. Гмелин посетил Невьянский, Нижнетагильский и Выйский заводы. Весьма подробное описание он даёт Невьянскому заводу – первой столице «демидовской горной империи». Он перечисляет многочисленные «фабрики», или цехи завода; «наряду с выделкой полосового железа здесь было поставлено производство кос и велась очистка черной меди, доставлявшейся с Колывано-Воскресенского завода, имелась литейная по отливке колоколов до 200 пудов весом. Завод был окружён четырёхугольной крепостью с 7 башнями, 3 воротами и церковью. За крепостью были расположены 800 «обывательских» домов».


О Невьянской наклонной башне, учёный оставил следующее интересное замечание: «Высокая колокольня с часами уже в то время стояла не отвесно, а несколько наклонно». Гмелин объясняет это неопытностью местных каменщиков, строивших её. Из Невьянска он направился в Нижний Тагил. В тот период Нижнетагильский завод только набирал обороты перед будущим производственным рывком, поэтому вызвал у учёного меньший интерес. Тем не менее, описание Нижнетагильского и Выйского заводов, оставленные академиком, интересны тем, что дают представление о первых десятилетиях их жизни, ведь с момента основания Нижнетагильского и Выйского заводов до времени их посещения Иоганном Гмелиным прошло, соответственно, всего 17 и 20 лет! «На этом заводе, - пишет Гмелин, - из четырёх домен действовало две; кроме молотовых, здесь находился медный завод, где очищалась медь с Колывани и отливались колокола. Связь с Сибирью поддерживалась на коломенках, ежегодно отправлявшихся из Нижнего Тагила в Тобольск и другие сибирские города». О степени эксплуатации рабочих говорил тот факт, что среди них было много детей, мальчиков и девочек от 7 до 12 лет, которые работали на рудниках, собирали руду в кучи, а также заняты были производством посуды из латуни.




Малочай Гмелина. Пойма реки Тагил.jpg


Малочай Гмелина. Пойма реки Тагил



Выйский завод Демидова, находившийся в полуверсте от Нижнего Тагила, также был описан Гмелиным. «Наряду с выработкой железа и молотовых здесь были два цеха по выплавке меди, - пишет он. – Сначала медная руда добывалась на месте, но затем перешли на очистку привозной колыванской черной меди. Прежде здесь были две домны, но к моменту моего приезда они были приостановлены, и железо выплавлялось на Выйском заводе из нижнетагильского чугуна. При заводе был рабочий посёлок, состоявший из 200 домов».




Кофейник. Медь лужение. Нижнетагильский завод. Середина XVIII в..jpg


Кофейник. Медь лужение. Нижнетагильский завод. Середина XVIII в.



Далее И. Гмелин посетил Лайский завод, где делались косы. Он был свидетелем закладки нового Верхне-Лайского завода для выделки стали, оставил краткое описание Черноисточинского железоделательного завода, побывал на Верхне-Тагильском, Шуралинском и Быньговском металлургических заводах. Особенно учёный заинтересовался залежами асбеста у реки Тагил, из которого местные жители делали полотна и кошельки, называя сам асбест «горным льном».




Образцы асбеста (горного льна). Средний Урал р. Нейва..jpg


Образцы асбеста (горного льна). Средний Урал р. Нейва




Описания, оставленные Иоганном Гмелиным, интересны тем, что дают представление о развитии горнозаводской промышленности на Урале в первой половине XVIII в., что и после смерти Петра I здесь сохранился импульс развития отечественной промышленности. Горнозаводское хозяйство Акинфия Демидова представляло единый замкнутый производственный цикл, в котором расположенные близко друг к другу заводы взаимодействовали между собой, как отдельные части одного большого организма. Кроме того, Гмелин отмечает обилие на демидовских заводах отдельных цехов («фабрик»), что свидетельствовало о развитом разделении труда, и проявляет интерес к производству меди, которая в тот период в России была приоритетным направлением. Всё это говорило о заметном росте уральской горной промышленности и выходе её на лидирующие позиции в сравнении со старыми тульскими заводами.




В честь первооткрывателей


Сегодня о пребывании на уральской земле учёных, участников великой исследовательской экспедиции Витуса Беринга, напоминают многочисленные растения, носящие названия своих первооткрывателей: малочай Гмелина, лютик Гмелина, пион и фиалка Гмелина, лук Стеллера, полынь Стеллера, болотник и вероника Стеллера, а также минерал стеллерит; первое научное описание Кунгурской пещеры, оставленное Гмелиным, Соликамский ботанический сад, существующий благодаря стараниям участников Великой Северной экспедиции; сохранённые Миллером сибирские летописи и рисунки с изображением городов и народов Урала и Сибири, созданные его помощниками; а если заглянуть дальше за Уральские горы, то можно познакомится со стеллеровой голубой сойкой, стеллеровой гагой и бакланом, увидеть лиственницу и берёзу Гмелина, а на географической карте обнаружить железнодорожную станцию Гмелинку, гору, мыс и бухту Стеллера. А сколько интересных сведений можно почерпнуть из ранней истории Демидовских горных заводов на Урале из книги Гмелина «Путешествие по Сибири» (1755г.), так и оставшейся не переведённой с немецкого языка на русский, а сколько таят в себе, до сих пор не обнаруженные записки Стеллера о путешествиях по горам Северного Урала?



Карта Северо-Восточной Евразии после экспедиций Беринга.jpg


Карта Северо-Восточной Евразии после экспедиций Беринга





Научный подвиг иностранных учёных на русской службе, совершённый в ходе Великой Северной экспедиции, бессмертен, поскольку вписан их именами в нашу науку, историю и культуру. Великий русский путешественник и первооткрыватель Витус Беринг, посвятивший большую часть своей жизни служению России и отдавший жизнь ради неё, был датчанином по национальности, как и немец Штёллер, изменивший своё имя на благозвучное для русского уха, Стеллера, отчаянно стремившийся познать удивительный мир нашей огромной страны за свою короткую, но необычайно яркую жизнь, также как и немецкий историк Миллер, десятилетие проведший в Сибири, изучая её историю и культуру, настолько проникся ею, что предпочёл до конца жизни остаться в России, став первым отечественным историографом. Как показывает история Великой Северной экспедиции, чтобы называться русским учёным, путешественником, исследователем и просто русским человеком, не обязательно было быть русскими по рождению, все они стали русскими по своей вере, по своим делам, по своим свершениям, не пожалевших «живота своего» ради служения России.


Е.М. Ставцев, зав. Историко-техническим музеем «Дом Черепановых»